Создатели «Каникул Президента»: как мы прорвали табу на президента в кино

- Олег Маратович, рады вас видеть в Кирове! Вспомните, как началось участие в этом фильме лично для вас?

Олег Васильков: Я сидел в кафе, за Москвой, и мне позвонил режиссер Илья Шерстобитов, представился, «в двух словах» рассказал свою идею, а через несколько недель мы встретились. Тогда он мне обстоятельно и предложил вот эту всю историю. И меньше чем через месяц мы уже начали снимать...

- Вы сразу согласились?

Олег Васильков: Да, было бы глупо отказываться.

- Вам сразу сказали: вот, кино про Путина, будете ли участвовать?

Олег Васильков: Ну, прям про Путина не сказали, про него вот Оливер Стоун снимал, потом Соловьев. А у нас все же художественный фильм, вымысел...

- Хорошо, но вы же на ВВП совсем не похожи. Или это было сделано специально, для контраста?

Васильков — Андриановой: Почему вы меня позвали?

Ольга Андрианова: Кастингом занимался Илья Шерстобитов как режиссер. Он сам согласовывал его на финальной стадии, и я спросила, почему Олег. Тогда Илья сказал, что ему кажется, что этот цепкий волчий взгляд должен соответствовать тому, что останется после использования пластического грима. Должна уйти фактура, должны уйти черты лица, должен остаться только взгляд - такой настоящий, который берет за душу. Собственно, он и остался.

- Олег Маратович, а вы, когда готовились к съемкам, может быть, какие-то пресс-конференции Путина, какие-то прямые линии пересматривали, может быть, вообще лично знакомы

Олег Васильков: К сожалению, я лично с ним не знаком. Но да, как раз была прямая линия, ее вот смотрел. К моему сожалению, не особо много видео нашел с Президентом, чтобы они были разные. Это все официоз, а остальное найти было невозможно. И плюс я за 18 лет уже привык к нему - к Путину.

- Да, президент уже, похоже, на века. Ваш герой по пути умудряется провести кое-какие реформы. А вот если бы у вас была такая возможность, то что вы бы изменили в России, если бы оказались на месте своего героя?

Олег Васильков: Да упаси Господи, я совершенно никаких бы реформ не проводил, потому что я этого делать совершенно не умею, плюс ответственность на свои плечи брать не хочу. С другой стороны, я ничего менять не хочу, мне все нравится. Но, может быть, я бы каких-то людей мертвых вернул. Хотя, думаю, надо смиряться, а так – нет.

- В современном российском кино как-то не принято смеяться над главой государства, по крайней мере, своего. Как думаете, с чем это связано? Да и вы сами не боитесь президентского гнева? Вдруг не оценит юмор?

Ольга Андрианова: Чтобы выпустить кино, нам нужно получить прокатное удостоверение, как и любому другому фильму в стране. Соответственно, нам его дали, более того, там была техническая ошибка. У нас дистрибьютор – «Люксор дистрибьюшн», а на обороте было написано без «дистрибьюшн». Вчера моя сотрудница заходила в Минкульт, и ей выдали с «дистрибьюшн», т.е. за неделю, пока мы ездили с премьерами по стране, они не передумали.

Что касается смеха над главой государства, то над президентом никто не смеялся. Мы смеемся, как всегда, сами над собой, над реалиями своей жизни, и президент – это возможность немного с другого ракурса эти проблемы подсветить. Я не очень понимаю, для кого фигура президента может быть комичной. Можно примерить на себя график, где 48 часов в сутках умещаются в 24, и сразу все перестанет быть комичным.

Что касается содержания, то я привыкла формулировать это следующим образом: «за каждое слово отвечу», поэтому по ходу картины в 60% получилось непонятно, за белых мы или за красных. Потом, в конце, все становится понятно.

- Почему, на ваш взгляд, это вообще первый такой фильм про президента? Прокатчики и создатели фильма боятся развивать его образ в кино?

Ольга Андрианова: После премьер в других городах подходили очень многие и спрашивали: а что, так можно было? Я говорю: «Не знаю, мы до этого не пробовали». Но, с другой стороны, мы же не прорвали какое-то табу, потому что существует «Камеди клаб», резидент - Дима Грачев, то есть мы не первые на этом поприще. Да, в кинотеатрах выходит впервые такой фильм, а так, в принципе, если и было табу, то оно было успешно снято.

- Значит, все-таки было табу?

Ольга Андрианова: Это так считают....

- А кто считает? Те, кто смотрит, или те, кто создает?

Ольга Андрианова: Это у нас у всех в головах сидят какие-то свои табу: это нельзя, туда не ходи, это не смотри. Поэтому...

- Ну вот выходит фильм «Смерть Сталина», и его запрещают. Естественно, у людей формируется мнение о цензуре и так далее...

Ольга Андрианова: Мы и так очень быстро создали это кино (по меркам кинематографа), за год все – от создания идеи до реализации в прокат. И на этом этапе мы наблюдали, как отзывали прокатное удостоверение у «Смерти Сталина», но, как говорится, с истинного пути нас уже было не свернуть.

- У вас же тоже фильм переносился, насколько я знаю?

Ольга Андрианова: У нас фильм переносился, потому что после выпуска трейлера нас завалили комментариям. Говорили, что все это является частью предвыборной кампании. И, знаете, у нас модно всех обвинять во вмешательстве в выборы, однако мы-то понимаем, что не достойны такого излишнего внимания, поэтому решили отодвинуться, чтобы нас потом нельзя было обвинить в этом самом вмешательстве.

- То есть давления никакого сверху не было, что перед выборами про Путина ни-ни?

Ольга Андрианова: Мы решили съехать с этой темы, хотя, конечно, хотелось выйти до выборов, но потом решили, что не стоит. Поэтому спокойно переснеслись, и это дало возможность режиссеру доделать часть работы по графике: нас немного подвели подрядчики, т.е. звук был отработан полностью, а по графике никак не могли доделать так, как надо. Плюс в ноябре мы дописали вставки, касаемые международных тем, т.е. мы в конце ноября резко вспомнили, что забыли про международный аспект. Представляете, у нас президент исчез на неделю, а мировое сообщество вообще не в курсе. Соответственно, был написан сценарий и срочно досняты эти короткометражки. Поэтому тайм-аут был всем на пользу.

- Ваш фильм — это такое роад-муви, т.е. президент едет по стране в образе, потому что устал от «фейковой реальности». А как вы думаете, если бы он приехал в Киров, то чем бы наш город ему запомнился?

Олег Васильков: Да в том-то и дело, что мы Киров еще не посмотрели, как и вы кино. Но колесо обозрения, наверное, понравилось бы, снег опять же...

- То есть, если будет продолжение, можно ожидать и сцен в Кирове?

Ольга Андрианова: Вы хотели бы, чтобы мы сценарий расширили? У нас вообще уже есть запросы на сиквел. Я лично городу Кирову очень благодарна, потому что если бы не этот прекрасный город, то меня бы не было на свете, потому что мою бабушку вместе с двумя старшими детьми эвакуировали во время войны с производства именно сюда. И моя мама родилась уже после войны, поэтому спасибо этому городу за то, что я существую. И, наверное, в качестве сценаристов в случае с вашим городом мы были бы сразу помягче.

- А там всего сколько городов, через которые он проезжает, получается?

Ольга Андрианова: Там трасса М-4 «Дон», только повернули они не налево, в Сочи, а направо, на переправу, к Крыму. Соответственно, это Московская, Тульская, Воронежская, Ростовская области, Краснодарский край и, соответственно, Крым.

- А бабушка, которая признает в президенте уехавшего в Ленинград на заработки сына, в какой области появляется?

Ольга Андрианова: В Ростовской. Бабушка – эта Роза Хайрулина. Почему-то это любимый эпизод всех времен и народов.

- Говорят, очень слезливый эпизод (когда бралось интервью, сам фильм я еще не смотрел, — прим. автора)?

Ольга Андрианова: Знаете, вокруг этого эпизода столько копий сразу сломалось... Сейчас расскажу, откуда он взялся. Я много путешествую по стране и вижу всю эту заброшенность российских деревень. Понимаю, что урбанизация - неизбежный процесс, как и некий обратный отток, но уже в фермерские хозяйства. Но все равно это очень грустно, когда проезжаешь и видишь пустые глазницы окон, где на всю деревню один более-менее приличный дом, а остальными уже, мягко говоря, десятилетиями не используются.

И в этом эпизоде с бабушкой мы хотели сфокусировать внимание на проблематике опустевших российских деревень и сыграть на контрасте между священниками. Там есть второй священник, который рассказывает, что он ездит, что у него три прихода, что в одном приходе у него три старухи, в другом – пять, а в третьем даже старики есть. И как раз эпизод, когда Хайрулина подходит к двери автомобиля, в котором сидит президент. У них взгляды встречаются через стекло, и потом оно опускается. И там даже не так важны слова, которые она говорит о том, как встречаются люди из разных миров: один - из мира, где все быстро, автоматизировано, где всего много – людей, машин, событий, а второй - бабуля в платочке — из тех мест, где чей-нибудь приезд — хоть кого-то - целое событие.

А почему много копий сломалось... Наш прокатчик – «Люксор дистрибьюшн». Его основатель - Игорь Борисович Добровольский, такой знатный киновед, и он говорил, что молодежь не поймет. Я говорю, поймет или не поймет – это уже другой вопрос, но стоит предложить, по крайней мере, об этом задуматься. И комедия для меня - не только ржака непрерывная, но и такой жанр, чтобы осадочек на подумать остался, поэтому мы за этот эпизод боролись реально полгода.

- А в чем загвоздка была?

Ольга Андрианова: Есть определенный расчет на аудиторию от заказчика и есть мои задумки как продюсера. Они столкнулись. Я вижу нашу аудиторию более умной, зрелой и готовой к размышлениям, чем это кажется на первый взгляд.

Нередко российский кинематограф упрекают в том, что там одни пошлости. Но мы как воспринимаем, так и работаем. Соответственно, хочется эту планочку приподнять. А если мы ошибемся, то, соответственно, это отток аудитории, а это уже другие разборки. И когда Игорь Борисович спрашивал о том, оставили ли бабку, я сказала, что оставили. Он: «Может, все таки уберете?». Я: «Нет». Так что бабка выжила до самого конца и вошла в итоговый монтаж, чем мы очень гордимся.

- Раз уж у нас сегодня беседа еще и с генпродюсером, то грех не спросить: боялись ли инвесторы вкладываться в смешного президента?

Ольга Андрианова: Что значит инвесторы? Инвестор у нас один, он сидит рядом. Это я. Здесь была ситуация другая: Илья Шерстобитов не планировал становиться режиссером, Илья был автором идеи, поэтому он хотел выступить продюсером, который контролировал бы процесс воплощения в реальность. А у нас на март прошлого года даже не было сценария. Была проработана географическая линия - и все. И мы ходили к разным режиссерам: и к комедийным, и к просто эпическим, предлагали им поучаствовать в этом проекте. Кто-то отказывался по политическим соображениям, кто-то в силу занятости, кто-то выдвигал какие-то немыслимые требования: мол, хочу еще и главную роль сыграть.

И получилось, что Илью в итоге уговорили стать и режиссером тоже. И если бы у нас в картине появился еще кто-то из лиц, принимающих решения, тот же второй инвестор, мы бы упустили время в спорах. Они у нас итак были достаточно жаркими, потому что хотелось сделать все как-то на грани, не переборщить именно с президентом, чтобы он не был смешным. Все вокруг смешное, а он — нет.

- Олег Маратович, живого Путина вы уже сыграли, какую роль еще хотели бы? Знаковую, может быть, к какой стремились всю жизнь?

Олег Васильков: Я что-то себе этим голову не забивал никогда. Мне даже удивительно смотреть передачи про ушедших актеров. Я думаю, что обманывают создатели этих передач, что кто-то вот всю жизнь мечтал сыграть Короля Лир или Гамлета. Может, и правда, но так, чтобы прямо с ума сходить?! Такого нет! Я Гамлета уже сыграл в институте, да так сыграл, что сейчас опять покраснею...

- Почему?

Олег Васильков: Да все было ужасно. Я все время, как только вышел на учебную площадку, боролся с чувством покинуть ее как можно быстрее. И была партнерша, она Офелию играла. А она такая: даже если бы я не вышел, она бы все равно сыграла, пусть и без меня. И было бы даже лучше. И это единственное, что я помню о Гамлете.

А так все роли как-то по своему хороши. И эта история в нашем фильме все же происходит не совсем с Путиным, это некий условный президент. Мы же все видим реального человека по телевизору в программе «Время», а это некая фантазия, как бы это было в обычной жизни. И, наверное, этим и интересно. Всем интересно, как бы он себя чувствовал вместе с Аней Цукановой-Котт (актриса, играет главную женскую роль— прим. автора) в этой красной Ладе.

Ольга Андрианова: Как говорила Аня Цуканова-Котт: «На моем месте мечтала бы оказаться каждая женщина России».А вы знаете анекдот последний про Меркель?

- Нет. Какой?

Ольга Андрианова: Сергей Лавров звонит Путину и говорит: «Владимир Владимирович, а вы знаете, что Ангела беременна?». И Путин ему, вздыхая, отвечает: «На кого-нибудь, кроме меня, еще думают?». То есть есть такая привычка – во всех грехах винить Путина.

- Кстати, а спецпоказ для ВВП не устраивали? Вот «Коловрат» ему показывали, «Салют-7»...

Ольга Андрианова: Мы ждем трех зеленых свистков, потому что я понимаю, что в его расписание нас вписать невозможно.

Олег Васильков: Я не думаю, что это все будет, хотя мы приглашали...

- Почему? Он же смотрит фильмы...

Ольга Андрианова: До выхода фильма в прокат ситуация с картиной была такая, какую сформулировал один прекрасный деятель развлекательной индустрии, занимая высокое положение. Он сказал, что хотел быть бы с нами не знаком, на что я ответила, что фарш невозможно прокрутить назад.

Что он имел в виду: ситуация, когда ты находишься близко к вершинам власти и когда ты не донес, что существует вот такое, как наше, кино, показывает, что, наверное, ты не молодец, если кому-то что-то не понравится. А если ты донес, то тут другой вопрос: а что с этим со всем делать? Есть риск получить на это следующее: а что, я в нашей стране еще кино буду заниматься? Конечно, это же самая лучшая позиция была - постоять в стороне и сделать вид, что ничего не происходит.

Мы с этим сталкивались. Руководящими сотрудниками формулировалось, что они хотели бы быть с нами не знакомы, а у рядовых сотрудников, например, в предложении: а пришлите письменное разрешение на подобный креатив. А где дают у нас письменные разрешения на креатив? Я не знаю. Мы поборолись, потом плюнули и сняли по-другому этот эпизод.

- А кто просил разрешение на креатив?

Ольга Андрианова: Просто девушка, сотрудница коммерческого аэропорта. В итоге сняли все в другом аэропорту, в Симферополе, где еще люди помнят, как просто совершать какие-то поступки.

- Спасибо вам за ответы! Как обычно, задал даже больше вопросов, чем планировалось. Просто приятно было с вами поговорить, приятно будет фильм посмотреть.

Ольга Андрианова: После фильма могут еще вопросы появиться.

- Да, если бы после фильма встречались, то было бы еще интереснее (после кино с Ольгой Андриановой действительно встречались, лоббировал эпизод про Киров в следующей части, намек на которую есть в конце, как мог, — прим. автора).

Ольга Андрианова: Да, вообще правильнее было бы сначала пресс-показы устраивать, пресс-конференции делать, а потом уже в прокат. Зато мы можем вам рассказывать, что там и как. А вообще у меня путешествие по российским городам заканчивается. Я сегодня дам себе возможность поспать у вас в городе, не полечу в Москву, как вчера мы из Воронежа летели. А в пятницу я попробую показать кино в Гетеборге, они сами на нас вышли. Небольшой кинотеатр у них есть, где показывают русское кино, но надо сделать субтитры на иностранном языке. Вот я хочу полететь, посмотреть сама: смеются ли они, иностранцы, в тех местах, где надо, где-то что-то подправить, потому что планируем картину к прокату за рубежом. И да, спасибо Кирову за прием!