Писатель раскрывает тайну первого «вятского дауншифтера»

В 1970-х годах будущий кировский литературовед и писатель Саша Молодцов отдыхал в некогда известной всероссийской детской и комсомольской здравнице, находившейся близ деревни Малый Конып Кирово-Чепецкого района. Воспоминания молодости не давали покоя, стремились на бумагу. Поехал в деревню, а некогда славного санатория уже нет. Стал узнавать его историю и узнал, что в его создании принимал участие Николай Франжоли – наряду с известным губернским врачом, впоследствии главным терапевтом отдела госпиталей Кировской области И. И. Мышкиным, часто бывавшем у него.

- Вообще, в 1950-60-е годы он был центром притяжения местной, да и не только, культурной элиты. К одиноко жившему «дяде Коле» происходило настоящее паломничество. К нему приезжали писатели – Лубнин, Мильчаковы… - рассказывает Александр Молодцов. - Приезжали его бывшие партнёры, коммерсанты и промышленники. Местные жители любят вспоминать, какие необычные, удивительные были гости – будто из другого мира.

Так всё и закрутилось: писатель заинтересовался, начал раскапывать историю Франжоли. К тому времени он уже занимался литературоведческими исследованиями, имел огромную (в тысячи экземпляров) библиотеку и был автором десятков статей для Википедии. Решил написать – так появился его первый краеведческий опыт, постепенно выросший из статьи в интернете в целую книгу, выпущенную нынче в июне библиотекой им. Герцена.

- Она о вятских предпринимателях Франжоли: мне было интересно, как семья с такой фамилией оказалась в Вятке, - рассказывает литератор. – На рубеже веков в Вятке им принадлежала одна из известных в то время кондитерских, основанная ссыльным Тимофеем Афонасьевичем. Она находилась на месте нынешнего здание ГТС. Прочитал в литературе – не то поляки, не то итальянцы. Стал раскапывать: дети гарибальдийцев. Ого! Стал копать дальше и выяснил, что это потомки некоего купца, поселившегося в Херсоне, а брат вятского Франжоли Андрей непосредственно принимал участие в цареубийстве Александра Второго. Соратник Перовской и Желябова. Тоже вопрос – как такое могло быть?

- Про связь с Гарибальди оказалось правдой?

- Нет, это красивая легенда, сочинённая и написанная в воспоминаниях дочерью Тимофея Франжоли Людмилой, хоть и поддержанная историками. Людмила была известной актрисой провинциальной сцены в СССР, выступала в Вятке в 1920-е годы, потом уехала в Ярославль, Кострому, Пошехонье… В 1960-е годы её удостоили звания заслуженной артистки РСФСР. За Уралом, в Невьянске, провела остаток жизни и умерла в 1992 году в возрасте 96 лет. Её воспоминания говорят о том, что папа был соратником Гарибальди. Однажды ночью он, скрываясь от австрийской полиции, зашел на судно и отправился с семьёй в путешествие. Стали пиратами, грабили торговые суда. Прибыли в Албанию, затем в Крым, где обосновались. Якобы там даже сорт винограда по их фамилии появился. Потом семья поселилась в Херсоне, откуда и пошло семейство, добравшись до Вятки.

Оказалось, ничего подобного. В Херсоне Франжоли жили задолго до появления Гарибальди, с начала 19 века. Там были купцами два брата, они дали потомство, расселившееся по всей территории России. После покушения на императора всех братьев Андрея Франжоли сослали в Вятскую губернию. Один из них Николай (не тот, что обосновался в Коныпе, а его дядя) оказался замешан в подкопе под херсонское казначейство, когда было украдено до 1,5 млн рублей. Ему ссылку заменили каторгой на 15 лет, и он в итоге обосновался на Дальнем Востоке. Другой брат Дмитрий тоже покинул Вятку, но по другой причине после ссылки. Остался только Тимофей, который и основал кондитерскую. В книге я смог рассказать только часть биографии этой семьи. Криминальные эпизоды, Гаррибальди, подготовка цареубийства – там такого много, я думаю, читателю будет интересно. В первой половине – до революции 1917 года, вторая – после, по 1967 год.

- Надо полагать, революция разрушила бизнес Франжоли? Или как он оказался в Коныпе?

- А вот тут ещё одна загадка. Во второй части пишу о Франжоли: «Вятский дауншифтер». Это как раз о Николае, родившемся в 1880 году. Он стал наследником отцовского дела. Действительно, многие думали, что у него все капиталы экспроприировали – ничего подобного! Я выяснил, что ещё до 1917 года он сам за два-три года всё распродал, хотя дело было благополучное, булки продавались. Оставил себе только одну квартиру в отцовском доме, а сам переселился в деревню Конып на берегу Чепцы половину века жил как обычный крестьянин – разводил кур, коз, доил корову. Кстати, в 1913-14 годах у него в кондитерской прислуживал мальчонка Пётр Шиврин родом из деревни Кривобор в нынешнем коныпском сельском поселении. Впоследствии он стал заместителем директора Театра юного зрителя и пытался купить и спасти дом своего бывшего хозяина, где, по собственным воспоминаниям, бывал даже Максим Горький. Не вышло.

Так вот, Николай бросил успешную карьеру, судьбу, которая ему была навязана сверху и попытался самореализоваться. Конечно, отец исходил из лучших побуждений, оставляя ему дело, и он был бы вынужден с этим крестом жить. А он не кондитер! Он пытается себя найти… Для меня это опять же литературный сюжет, похожий на примеры из истории – те же Толстой, Ван Гог, Руссо, или (по легенде) Александр Первый. Их немного, но есть в истории.

- Что же так влекло к отшельнику образованных людей?

- Он и сам был умница, интеллигент, хотя окончил, как я выяснил, всего четыре класса вятского училища. Начинал учиться на одной скамье с Александром Грином, но пропустил несколько лет и отстал. Что характерно: оба любили читать, но не любили учиться. Действительно, жил Николай Франжоли один, детей не имел. При этом для жителей деревни, например, собирал радиоприёмники, предвидел развитие телевидения: в 1930-е годы рассказывал знакомым о том, что в будущем люди будут смотреть кино у себя дома на стене. Он выписывал массу литературы, интересовался мёдом, оружием, садоводчеством, техникой... Развивался всесторонне, а не только в кондитерском направлении, хотя и его знал прекрасно. Я видел в Коныпе остатки его личной библиотеки – там есть литература практически по любой отрасли. Местные очень любили и уважали «дядю Колю» - я многое почерпнул для своей книги из воспоминаний старожилов.