Константин Райкин в Кирове: «Я изменил театру с кинематографом...»
Хотя для абсолютного большинства кировчан знакомство с Константином Аркадьевичем, в свои 70 лет всего лишь второй раз сыгравшего в Кирове «спектакль одного актера», состоялось именно в кино. Так «проходная», одна из первых в его жизни, кинороль Каюма в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих», - непохожестью стандартного образа «восточного человека» затмила сверхпопулярных Кайдановского, Михалкова, Шакурова и прочих, - талантливых, но предсказуемо похожих на самих себя и свои предыдущие роли актеров. И там же продолжилось в экранизациях Шекспира и Гольдони, где тысячи раз до и после него сыгранные роли Труффальдино и сэра Эндрю, мягко говоря, поражают клинической несхожестью с классическим их прочтением.
Возможно, причиной отстраненности от кинематографа, как говорит столичная кинобогема, был «несносный, под стать отцовскому», характер Райкина-младшего. А, скорее всего, уникальное актерское дарование, даже на вторых ролях нивелирующее участие ведущих звезд кино.
Также Константин Райкин скривился от википедийного определения - «танцор», рассказав, что танцам учился не в студиях, а просто перед зеркалом, нагоняя упущенное в юности, когда ровесники, приглашая барышень, умело отплясывали на вечеринках. «Скажу так, - резюмировал Райкин, - я был лучшим танцором среди актеров и лучшим актером среди танцоров».
Явление народу
Мужчина маленького роста и очень хрупкого телосложения поднимался по ступенькам, храня на лице выражение совершенного отстранения от предстоящего интервью и ожидающих его людей. Он не нес свое величие на блюдце, точнее, сообразно таланту и известности, на блюде, и был совершенно замкнут на внутреннем себе. Он был как нераспустившийся цветочный бутон, - ранее уже виденный, не вызывающий восторга от внешней красоты и подачи, но загадочный тем, что бес его знает, что у него внутри.
И те, кто не первый раз встречается с Константином Райкиным, его появление на интервью ожидали «на нерве». Ведь он мог быть любой - отчасти заносчивый, очевидно нетерпимый к не понравившемуся вопросу, краткий - на уровне «да» или «нет», или многоречивый, если хотел говорить на предложенную тему. И когда он возник, первое, что подумал каждый, его увидевший, Райкин-младший стал копией своего отца, если б конечно Аркадию Исааковичу пришла в голову мысль побриться налысо.
Конечно, было очевидно, что у актера возраст, но это точно не определялось как старость. А нечто другое, что внутренне ощущалось как «от 45 и старше».
А еще он не смотрел на лица людей для налаживания визуального контакта с будущими собеседниками, и было похоже на то, что очевидная замкнутость - это его настрой на очередную и не самую воодушевляющую роль. Впрочем, о значении семьи и великого отца в своем решении стать актером, а не ученым-биологом, чего страстно хотел в юности, говорил охотно. И, хотя тема до того была изрядно заезжена сотнями предыдущих интервью, слушать Константина, а больше смотреть на «действо», было приятно. Особенно, когда мысль опережала сыпавшиеся слова, он помогал себе и зрителям затейливой жестикуляцией.
Правда, немного не хватило его воспоминаний про вступительные экзамены, что можно без скуки слушать и смотреть десятки раз, где по просьбе приемной комиссии, не удовлетворившейся одной лишь декламацией басни, изображал тигра. И было бы сногсшибательно еще раз увидеть, как «маленький человек», вдруг став полосатым хищником, нервно «бьет хвостом» и с весьма грозным оскалом, порыкивая, пофыркивая и мягко ступая, ходит перед, а затем по тылам бывшей на экзамене профессуры, заставляя маститых актеров крутить головами, дабы не упустить нюансы мгновенного перевоплощения.
Ведь невозможно было сказать, что лицом Райкин просто походил на большую кошку - это определенно была тигриная морда. И очень хотелось узнать, как это «мягко ходил» и «бил хвостом» неподвижно стоящий актер, при условии, что у Константина Аркадьевича хвоста по определению не имеется.
Киров - родина Трибунцева
«Когда подъезжали к Кирову, я сказал своим: «Смотрите, это родина Тимофея», - начал Константин Райкин свой рассказ о кировском актере Тимофее Трибунцеве, который без малого два десятка лет служит в «Сатириконе». Для Райкина Тимофей - друг и гений, от игры которого на сцене испытывает непроходящий душевный восторг.
«Да, он маленький и худой (движением рук Райкин изобразил внешность Трибунцева, видимо позволившие ему избежать слова «неказист»), но как играет Гамлета! - продолжил Райкин. И, видимо, воодушевившись общему изумлению, что Трибунцев «потрясающий Гамлет» (для кировчан Тимофей больше известен ролями, где «светит лицом» хронического любителя застолий), начал говорить о том, какими бывают актеры.
Талантливые и бездарные, талантливые - глупые и талантливые - умные. А лучше всех те, кто одновременно с талантом и умом, обладает огромной фантазией, позволяющей сыграть любую роль. Впрочем, Райкин, весьма задумчиво подтвердил, что буйству фантазии не помешает и «железная логика», которой он не может не обладать, так как в юности учился и блестяще закончил физико-математический лицей.
Уходил с интервью Константин Аркадьевич тихо и незаметно - без помпы и просьб автографа, то ли уже устав от журналистских приставаний, то ли позабыв о встрече в пользу «вживания в вечернюю роль». И, по единому мнению кировчан, бывших на его спектакле 30 апреля, - это «огромный талант». Точнее, это звучало на восторженном выдохе - «талантище», и сопровождалось внутренним светом говоривших, зарядившихся сумасшедшей энергетикой актера.