Кто и зачем банкротит Слободской молочный комбинат

9 апреля 2018, 16:09 | Сергей Братухин
Новость о том, что АО «Слободской молочный комбинат» находится на грани банкротства, многих в Кировской области застала врасплох.
Кто и зачем банкротит Слободской молочный комбинат

Любят сегодня вспомнить недобрым словом лихие девяностые – как, дескать, страну тогда разворовывали, как зарплату месяцами не платили, как стреляли на улицах... И ведь не возразишь – действительно, смутное было время, что греха таить. Однако же я, к примеру, одним цветом его красить не торопился бы. В чём-то, на мой взгляд, оно было даже понятнее нынешнего – и честнее. Да, бандиты могли состряпать пару фиктивных договоров и отобрать у недотёпы-предпринимателя его особнячок. Но чтобы пойти с пачкой подложных бумаг в арбитражный суд – экое тогда никому и в голову не могло придти. Да, те же бандиты могли под страхом смерти заставить человека отдать свой бизнес другому. Но чтобы уже мёртвые люди добровольно отдавали свой бизнес – такого я точно не припомню. Зато сегодня – извольте!

Пропавшее наследство

Новость о том, что АО «Слободской молочный комбинат» находится на грани банкротства, многих в Кировской области застала врасплох. Просто в голове не укладывалось – как предприятие с восьмидесятилетней историей, ещё три года назад торжественно удостоенное «Сертификата доверия» ВТПП, продукция которого традиционно пользовалась устойчивым спросом, а экономические показатели – завидной стабильностью, могло в одночасье оказаться неплатёжеспособным? И уж совсем ни в какие ворота не лезла сумма, ставшая официальным основанием для иска Федеральной налоговой службы – 5,5 миллиона рублей: смехотворная для предприятия с ежегодной выручкой в 160-180 миллионов.

Как же такое могло произойти? И для всех ли новость о банкротстве АО «СМК» стала тревожной и неожиданной – или для кого-то она была долгожданной и радостной? Чтобы ответить на эти вопросы, стоит, наверное, повнимательней приглядеться к недавнему – ещё светлому, казалось бы, и безоблачному – прошлому предприятия. Потому что если бы его прошлое было и впрямь столь светлым и безоблачным, то откуда бы взялось это тёмное и тревожное настоящее?

А началось всё, думается, в 2009 году – когда у совладельца АО «СМК» Игоря Злобина скончался отчим – Юрий Матрёнинский. Дело в том, что до 2009 года структура акционерного капитала АО выглядела так: 50% акций находились под контролем Дмитрия Елькина (16,66% были записаны на него самого, 16,66% – на его мать Галину Дмитриевну, 16,66% – на его сестру Ольгу Трухину), а 50% – под контролем Игоря Злобина (16,66% числились на нём самом, 16,66% – на его матери Валентине Злобиной, 16,66% – на его отчиме). После того, как отчим Игоря Николаевича умер, его мать, как полагается, вступила в наследство. Вот тут-то первый звоночек и прозвенел, потому как мужниного пакета акций (стоимость которого в ценах тех лет составляла порядка 40 миллионов рублей) в наследственной массе отчего-то не оказалось – вопреки всем действующим законам, в том числе нормам Семейного (ст.34) и Гражданского (ст.256) кодексов, согласно которым режим совместной собственности супругов распространяется на акции вне зависимости от того, на имя которого из супругов они были зарегистрированы.

Заговор молчания

Заинтересовавшись судьбой пропавших активов своего усопшего супруга, Валентина Григорьевна обратилась в филиал агентства «Региональный независимый регистратор», которое значилось держателем реестра акционеров АО «СМК», и затребовала выписку из реестра акционеров в отношении Юрия Матрёнинского на день его смерти. Директор филиала Алла Шакирова, однако же, предоставить ей данные о количестве и стоимости акций – равно как и копию передаточного распоряжения с волеизъявлением Юрия Сергеевича о списании акций с его лицевого счёта – отказалась, сославшись на то, что это распоряжение якобы должно храниться в АО «СМК», поскольку эмитент-де до мая 2010 года вёл реестр самостоятельно.

В итоге, когда в 2017 году Игорь Злобин решил привести свой пакет акций в порядок, вдруг выяснилось, что наследство Юрия Матрёнинского в виде половины пакета его акций (8,33%) каким-то удивительным образом оказалось в собственности матери второго акционера АО «СМК» Дмитрия Елькина – Галины Дмитриевны. При этом ни сама Галина Елькина, ни кто-либо другой объяснить Игорю Николаевичу, как это произошло, не смогли – или, вернее сказать, не захотели. Что, собственно, неудивительно, поскольку иного способа завладеть акциями мёртвого человека, кроме как подделать задним числом его подписи в договоре купли-продажи, анкете и передаточном распоряжении, нет и не может быть – а кто ж в таком добровольно сознается? Кому именно эта кощунственная схема пришла на ум, можно только гадать – но это и не важно. Важно другое: в результате нехитрой махинации контрольный пакет (58,33%) акций АО оказался у семьи Дмитрия Елькина. То есть, если говорить совсем уж по-русски, Игоря Злобина элементарно ограбили – причём ограбили дерзко и средь бела дня.

Как должен был поступить на его месте любой здравомыслящий человек? Правильно – обратиться в полицию. И Игорь Николаевич так и сделал, тем более что его версия о подделке подписи основывалась не только на его подозрениях, но и на показаниях свидетелей. Однако ответом ему неожиданно стал отказ в возбуждении уголовного дела.

Концы в воду

Тем временем, сконцентрировав 58,33% акций ОАО «СМК» в руках своей матери-пенсионерки и, видимо, окончательно уверовав в собственную безнаказанность, Дмитрий Елькин – на пару с гендиректором ОАО Дмитрием Ветошкиным – решил, что называется, спрятать концы в воду. Ну, а так как лучшего способа для этого, нежели банкротство, в России покуда не изобрели, то выбор Дмитрия Владимировича был предсказуем. И уже в январе 2018 года в картотеке арбитражных дел появилась информация, что Федеральная налоговая служба обратилась в Арбитражный суд Кировской области с исковым заявлением о признании АО «СМК» банкротом – при этом сумма требований, подлежащая включению в реестр требований кредиторов, составила уже упомянутые пять с половиной миллионов рублей.

Суммарный долг комбината перед контрагентами, впрочем, этой цифрой не исчерпывался: судя по информации из открытых источников, ранее в отношении АО были возбуждены четыре исполнительных производства на общую сумму в полтора миллиона, а в том же арбитраже был принят к рассмотрению иск о взыскании с СМК ещё полутора миллионов в пользу СПК «Авангард», то есть общий размер задолженности шкалил далеко за восемь миллионов рублей. Кроме того, никуда не делись долги предприятия по ранее полученным целевым кредитам – до поры, правда, замаскированные методом их пролонгации. При том что все данные о том, куда и на какие нужды были потрачены заёмные средства, были засекречены строже любой государственной тайны. И даже полноправный (хотя и миноритарный уже) акционер – то есть Игорь Злобин – доступа к ним был категорически лишён.

Во-вторых и в-главных

Следующим – и совершенно логичным – шагом в выбранном направлении для Дмитрия Елькина стал выкуп у банка ВТБ долга АО «СМК» в размере 20 миллионов рублей. Почему? Потому что, во-первых, это позволило Дмитрию Владимировичу стать крупнейшим кредитором АО и получить полный контроль над процедурой будущего банкротства. А, во-вторых и в-главных, – дало возможность в ходе этой процедуры блокировать любые действия, которые могли бы изобличить его в совершении противоправных действий с имуществом АО. Где Дмитрий Елькин изыскал средства, чтобы выкупить долг, история умалчивает. Известно лишь, что его строительные бизнес-проекты (коттеджи, торговый центр «Борщ», пристрой к полицейской академии) оказались к тому времени коммерчески неудачными, пробив в его состоянии изрядную финансовую дыру. Поэтому нельзя исключить, что сделка с ВТБ могла быть осуществлена аккурат за деньги, полученные комбинатом в виде возвратных банковских кредитов и выведенные через подконтрольные Дмитрию Елькину организации по сомнительным договорам без фактического выполнения работ, оказания услуг и предоставления товаров.

Кредитная история ОАО «СМК» вообще полна загадок и тайн. За последние годы комбинатом было заключено несколько кредитных договоров и допсоглашений с Россельхозбанком и банком ВТБ на общую сумму свыше 67 миллионов рублей. При этом значительная часть этих средств, как полагает Игорь Злобин, по различным хитроумным схемам перечислялась в организации, аффилированные Дмитрию Елькину, что позволяло скрыть факт их преступного приобретения и обеспечить возможность свободного оборота. Собственниками же денег – но уже в статусе законных, легальных приобретателей – становились на выходе сами организаторы преступных схем.

Стол отказов

Таким образом, если эти предположения верны, группа лиц – в составе которой отчётливо просматриваются фигуры основного акционера и генерального директора – попросту совершила, говоря юридическим языком, хищение кредитов ОАО «Россельхозбанк» и ОАО Банк ВТБ в особо крупном размере путём получения кредитов от имени подконтрольной им организации ОАО «Слободской молочный комбинат» с последующим выводом и легализацией финансовых средств. А по ходу ещё и переложив ответственность за полученные деньги на ничего не подозревающих поручителей – в том числе на Игоря Злобина и его мать. И, следовательно, неспособность АО «СМК» отвечать по своим обязательствам перед кредиторами была вызвана вовсе не объективными причинами хозяйственной деятельности, а продуманными, целенаправленными и согласованными действиями руководителя предприятия и аффилированных ему лиц с целью преднамеренного введения на предприятии процедуры банкротства.

Подтвердить (или опровергнуть) предположения Игоря Злобина на предмет преднамеренного банкротства могла бы соответствующая экспертиза или, к примеру, аудиторская проверка, в ходе которой специалисты исследовали бы динамику финансового положения АО, выявили момент причинения ему ущерба, приведшего к возникновению признака банкротства, и, главное – установили, кем и в результате каких операций он был нанесён. Однако сам инициировать такого рода контрольное мероприятие Игорь Николаевич не правомочен. А потому он, опять-таки, обратился с заявлением в полицию, чтобы требуемую проверку можно было провести в рамках расследования уголовного дела. И даже подсказал, на какой временной период проверяющим стоило бы обратить особое внимание, поскольку, по его данным, АО начало утрачивать возможность в полном объёме удовлетворить требования кредиторов именно с 2012 года, когда комбинат получал кредиты, которые в последствии, по его версии, оказывались у Дмитрия Елькина. Казалось бы, что ещё нужно – знай, возбуждай да проверяй. Но – увы и ах! – и на этот раз ответом на заявление Игоря Злобина стал отказ.

Ну, а пока правоохранители тормозят да медлят, владелец АО «Слободской молочный комбинат» сотоварищи продолжают уверенной рукой вести своё предприятие к банкротству, по тихой – как уж у нас принято – выводя активы и основные средства в подконтрольные им организации. Благо, новая структура – ООО «Вкусный цвет», – которая в перспективе обустроится на мощностях обанкроченного СМК, ими уже создана, и все платежи, минуя расчётный счёт комбината, сегодня спокойно идут через неё – оставляя УФНС, что называется, с носом. При этом господа, безнаказанно пославшие все нормы права вместе с полицией, судом и налоговыми органами на три известные буквы, живут себе припеваючи и не дуют в ус. И, к тому ж, ещё и слывут добропорядочными гражданами и ответственными предпринимателями.

А вы говорите – девяностые. ©Сергей Братухин

Комментарии (18)К последнему
Гость_Гость | 9 апреля 2018, 17:57 #
Опять ФНС банкротит ?
Гость_Гость | 9 апреля 2018, 19:24 #
Уход Светика-семицветика не помог)
Гость_XD | 10 апреля 2018, 08:45 ответил Гость_Гость #
Так процедура при ней уже была запущена. Сейчас каток уже сложно остановить.
Комментарии закрыты в связи с истечением срока актуальности материала
Читайте в СМИ