У беглого немца изъяли казенное имущество

Правительство области рисковало лишиться пяти крупных объектов госсобственности, но прокуратура его спасла. Так в двух словах можно описать решение, прозвучавшее в Арбитражном суде вечером 7 октября: признать ничтожным договор об ипотеке от 8 сентября 2011 года, заключённый Сбербанком с АО «Нововятский лесоперерабатывающий комбинат» (НЛК), а также применить последствия недействительности сделки.

Из Вятки - на Кипр

Большинство кировчан и не подозревает, что в 2011 году под названный договор правительство области предоставило в залог задания Вятской филармонии на ул. Ленина, 102б, помещение БТИ на ул. Воровского, 73, административное здание на ул. Короленко, 31 и учебное — на ул. Ленина, 25, а также здание круглогодичного оздоровительного лагеря в Митино. Общая площадь заложенного имущества — около 7400 кв метров.

Судебная тяжба длилась полтора года - исковое заявление поступило в арбитраж еще 28 марта 2018 года. На заседании 7 октября 2019 года, которое оказалось последним в первой инстанции, «схлестнулись» представители минимущества области и Сбербанка, который, собственно, не является ответчиком по данному делу. Так как с 2014 года права и кредитные обязательства по названному договору Сбер уступил компании «Ренегал Консалтанс Лимитед», зарегистрированной в Республике Кипр и подконтрольной «тому самому» Юрию Судгаймеру, чья «взятка» упекла на 8 лет в колонию экс-губернатора Никиту Белых. Сейчас предприниматель из Германии с казахскими корнями Судгаймер и сам стал фигурантом уголовного дела, объявлен в федеральный и международный розыск.

В ходе арбитража не прозвучали подробности этой сделки. Однако, если сопоставить разрозненные данные, получается вкратце следующее: после подписания некоего «джентельменского соглашения» между экс-владельцем НЛК Альбертом Ларицким и нынешним бенефициаром Юрием Судгаймером, суть которого так и не была раскрыта в ходе уголовного процесса над Никитой Белых, но упоминалась на нем, обязательства НЛК перед сбером, предположительно, выкупаются структурами Судгаймера. Причем, вероятно, с неплохим дисконтом.

Порядок цифр не был озвучен. Однако известно, что вместе с обязательствами кипрский оффшор получил и контроль над имуществом залогового фонда Кировской области.

Обман и противность сделки 

Как заявил представитель истца в прениях, правительство Кировской области было обмануто при подписании договора ипотеки, заключенному между Сбербанком и АО «НЛК». Именно поэтому дало обеспечение по нему в виде пяти объектов недвижимости.

В правительство был предоставлен пакет документов, показывающий экономический эффект указанного инвестдоговора, конечной целью которого планировалось создание рабочих мест, увеличение налогооблагаемой базы и в целом развитие Нововятского района г. Кирова, экономики региона.

Однако только менее года назад правительство получило копию приговора, где сказано: истинной целью получения кредита было хищение денег, размер ущерба установлен в суде, что имеет принципиальное значение в рамках рассматриваемого дела. Срок подачи иска по ст. 179 ГК РФ — год. До того момента договор ипотеки не мог считаться неправомерным, как и предоставление правительством области залоговых обязательств.

Эти обстоятельства указаны в обвинительном заключении, в котором содержатся протоколы допросов сотрудников в рамках уголовного дела, приобщенных к рассматриваемому в кировском Арбитраже.

«Есть минимум два основания для удовлетворения требований в полном объёме, - говорил представитель истца. - Первое связано с обманом при заключении договора ипотеки. Второе — противность основам правопорядка и нравственности. Оба положения базируются на вступившем в силу приговоре суда и представленных в материалах дела доказательствах».

Ничего личного — только бизнес

Второй момент иска связан с участием отделения Сбербанка по Кировской области. По мнению истца, он не предоставил сведений об истинном финансовом положении «НЛК». А именно, что у заёмщика уже были просрочки исполнения обязательств, предоставление заведомо недостоверных сведений относительно залога и прочие моменты.

Предприятию только с четвёртого раза одобрили кредит, и то только после того, как Сбербанк заявил в письме губернатору, что «НЛК» его постоянный надёжный партнёр, и что ему готовы предоставить ипотечный кредит, но только под залог имущества из залогового фонда. Только получив залог, кредит дали, причём на больший срок, чем намеревались изначально.

«В чем был умысел Сбербанка?» - допытывались его представители у истца. Тот пояснил, что речь не о намерении совершить противоправные действия: банк рассчитывал покрыть возможные убытки, связанные с невозвратностью кредита, за счёт обращения взыскания на имущество Кировской области. Именно в этом он повёл себя недобросоветстно. В одном случае кредит был, в другом не был одобрен, а требования не изменились. Он должен был проинформировать правительство области о рисках, но скрыл из собственных финансовых интересов.

Правда, на вопрос о том, по какому закону банк обязан предоставлять такие сведения, истец затруднился ответить: «Банк нарушал общие принципы разумности и добросовестности поведения сторон». «Это обычная банковская работа», - парировали юристы Сбербанка.

То, что правительство представило свой залоговый фонд — это риск самого правительства, уверены они: «Банк действовал стандартно, не выходя за рамки банковской деятельности».

Кому лоялен Сбер

Представитель минимущества обратил внимание суда на то, что Сбербанк, по его мнению, не обращался с исковыми заявлениями о взыскании просроченной задолженности, а просто уступил сторонней компании права по кредитному договору.

«Вы обращались в суд с требованием к «НЛК» о взыскании средств? Да или нет? Я в картотеке таких сведений не нашёл», - допытывался он у юристов Сбербанка. И тем упорнее отбивались представители банка: вопрос не имеет отношения к делу. А ведь можно предположить, что именно в этом и кроется суть того, как область почти лишилась социальных объектов, ушедших под контроль кипрского офшора.

«У вас ко всем заёмщикам такие лояльные подходы по части взыскания просроченной задолженности? - вопрошал истец. - То есть, если у меня будет просрочка по кредиту на протяжении трех лет, то Сбербанк в отношении меня в суд не пойдёт? У вас же отношение ко всем одинаковое, как вы утверждаете? Хотел бы я так!»

Прокуратура указала Сберу на ничтожность

Представитель прокуратуры задал юристам банка вопрос на засыпку: «Откуда правительство могло знать об исполнении кредитных обязательств заёмщиком с учетом банковской тайны, а также того, что правительство не финансовая организация и кредитную историю запросить не может?» Внятного ответа не получил.

Сторона Сбербанка настаивала, что нарушен срок исковой давности, а именно три года с момента исполнении сделки: исковое заявление было принято только весной 2018 года, сделка заключена в 2011-м.

Но это не помогло. Довод прокуратуры привел их в замешательство: «Ст 62, 63, 69 прямо запрещают привлекать к договору об ипотеке недвижимое имущество без земли под данным имуществом, включать в ипотеку участки, находящиеся в государственной и муниципальной собственности кроме отдельных случаев, не относящихся к рассматриваемому. Сделка, обеспечивающая исполнение данного обязательства на наш взгляд является ничтожной. И даже если трёхлетний срок давности подачи иска упущен, как утверждают представители банка, это не отменяет ничтожности сделки».

Два часа судья Сергей Погудин размышлял над доводами сторон. И, по всей видимости, аргумент прокурора оказался самым веским. В итоге, суд решил признать недействительным договор ипотеки от 8 сентября 2011 года, применить последствия недейстительности сделки в виде прекращения ипотеки пяти объектов недвижимости. Удовлетворению иска к ПАО Сбербанк отказать, взыскать с компаний АО НЛК и Ренегал Консалтанс Лимитед по 3 тыс. рублей в качестве госпошлины. Решение не вступило в законную силу — противная сторона может его обжаловать в течение месяца.