В Кирове прошли прения по делу о «захвате» бумажной фабрики
В ближайший вторник судья Автамонов вынесет приговор в отношении фигурантов уголовного дела о «захвате» бумажной фабрики. Ему предстоит сделать очень непростой выбор. Были ли действия подсудимых законны? Сами они абсолютно убеждены, что да. А вот прокурор так не считает, называя это общественно опасным деянием. Разберем позиции сторон, озвученные на прениях, подробно.
Хищение путем обмана?
Как мы писали ранее, прокурор считает ООО «СФК» добросовестным приобретателем и законным владельцем имущества бумажной фабрики, в том числе и пяти спорных объектов, из-за которых Цуканов, Мартынов и Огородников оказались на скамье подсудимых. По мнению гособвинителя, регистрация имущества за ИК «КБФ» была невозможна, однако Мартынов сделал это, подав документы в Росреестр и не уведомив его сотрудников о наличии добросовестного приобретателя, тем самым введя их в заблуждение. К тому же, регистрацию провели по копиям, а не по оригиналам договоров купли-продажи.
Также подсудимых обвиняют в том, что они якобы незаконно сдали спорные объекты в аренду АО «НЛК», мажоритарному кредитору ИК «КБФ». Причем сдали 16 объектов, тогда как на тот момент право собственности было зарегистрировано только за одним (цех по переработке макулатуры), ряд объектов находился в процессе регистрации. А потом Цуканов вместе с нанятыми им сотрудниками частного охранного предприятия поехал выгонять из вышеуказанного цеха рабочих «СФК», тем самым совершив рейдерский захват объекта, как считает прокурор. «Преступления имеют повышенную общественную опасность, так как были совершены против экономической безопасности», — отметила она.
При этом гособвинитель похвалила «СФК» — мол, они молодцы, поставили объекты на бухгалтерский учет, несут бремя собственника по их содержанию, осуществляют производственную деятельность. Тогда как ИК «КБФ» на момент регистрации не нес бремя собственника и не использовал объекты в Мурыгино на ул. Фабричная, 1. «Подсудимые даже не знали, что эти объекты представляют из себя», — говорит прокурор. Однако суд должен установить не то, какое предприятие принесло больше пользы для Мурыгино и области в целом, а то, кто действительно имеет все права на фабрику — ИК «КБФ» или «СФК». Это вопрос, от которого напрямую зависит, отправятся ли подсудимые за решетку.
А отправиться туда они должны, считает прокурор. Каждый — на четыре года. Кроме того, она настаивает на взыскании с каждого штрафа в размере 1 млн рублей и ограничении свободы на два года. Также гособвинитель считает правильным, чтобы в пользу «СФК» была взыскана сумма причиненного ущерба в размере более 60,5 млн рублей.
Прокурор добавила, что подсудимые характеризуются положительно, трудоустроены, ранее не судимы, к ответственности не привлекались, у Цуканова и Мартынова есть на иждивении несовершеннолетние дети. Отягчающих обстоятельств не имеется.
Хорошая мина при плохой игре
После гособвинителя выступил представитель потерпевшего Максим Блинов. Он обратил внимание присутствующих на «злой умысел» подсудимых: «Их версия хороша и при поверхностном анализе действительно выглядит правдоподобно, вроде и основания какие-никакие есть, и цель предусмотрена законом о банкротстве, и Росреестр по итогу регистрацию все-таки провел. Но давайте разбираться более тщательно. На скамье подсудимых — три квалифицированных профессионала своего дела. Сильный хозяйственник и производственник, компетентный юрист с большим опытом работы и репутацией, а также опытный арбитражный управляющий, за плечами которого далеко не одна завершенная процедура. Скажите, можно ли было рассчитывать при таких обстоятельствах, что они совершат очевидное и легко доказываемое преступление? Я полагаю, что ответ — нет».
По мнению Блинова, подсудимые прекрасно понимали, что их действия вызовут серьезный общественный резонанс и последующие разборки с органами исполнительной власти и правоохранителями, а потому наивно полагать, что они заранее не разработали версию для оправдания своих действий. «Их тактика при допросах была направлена на демонстрацию суду того, что якобы они ничего не знали о действиях и функционале друг друга, общались минимум и почти ни о чем по делу не осведомлены. Между тем из исследованных в суде доказательств стало очевидно, что действовали они четко и согласованно и каждый прекрасно осознавал и выполнял отведенную ему роль», — говорит представитель потерпевшего.
Блинов напомнил, что Цуканов был назначен гендиректором АО «НЛК» в 2014 году, однако до появления в поле зрения в 2017 году «СФК», который смог запустить и наладить стабильное производство, никакого интереса к этому предприятию не проявлял. «Очевидно, что ситуация кардинально изменилась с приходом «СФК», — считает Блинов, добавив, что по его мнению Цуканов решил извлечь материальную выгоду, используя зацепки для оформления права собственности, с помощью которых разработал и реализовал преступный замысел.
«Но допустим, Цуканов все делал законно. Давайте смоделируем действия законопослушного гражданина в данных условиях. Можно дождаться итогов нового судебного рассмотрения, после чего в случае успеха инициировать иски о признании сделок купли-продажи недействительными. Можно подать иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В конце концов, можно войти в переговоры с представителями «СФК». А они вместо указанных правовых вариантов решили воспользоваться обстоятельством, что никем из цепочки право собственности в установленном порядке не регистрировалось. Решили: зарегистрируем за собой, а потом все остальные переходят в разряд терпил, бегают за нами и пытаются договориться, а мы будем разговаривать с позиции сильного. Что впоследствии и произошло», — озвучил свою версию Блинов.
Также он назвал абсурдными доводы стороны защиты о том, что право собственности возникает с момента регистрации, а раз все последующие приобретатели такое право не приобрели, законными собственниками не стали, то и имущество у них похищено быть не может. По мнению Блинова, эти доводы неприменимы в рамках рассмотрения уголовного дела. Он добавил, что действующее законодательство не устанавливает ограничительного срока на регистрацию недвижимости, таковая может не производиться годами, то есть можно законно владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом.
Блинов также считает, что подсудимые убедили прежнего конкурсного управляющего ИК «КБФ» Щеголькова написать заявление о прекращении полномочий и заменили его на подконтрольного им Мартынова. «При этом Мартынов был назначен конкурсным управляющим 27 сентября 2018 года. Это был четверг. И уже 1 октября 2018 года, то есть спустя пятницу и два выходных дня, с поразительной быстротой в письменном виде подготовил и заявил в суд мотивированное уточнение исковых требований. Возникает логичный вопрос: какие же обстоятельства побудили Мартынова с молниеносной скоростью изучить все материалы многолетнего банкротного дела и так оперативно принять решение, жертвуя при этом своими законными выходными? Ответ на этот вопрос просто очевиден: схема действий была заранее разработана и согласована с Цукановым и Огородниковым. Он просто стал четко выполнять предусмотренную ему преступную роль», — считает представитель потерпевшего.
Блинов также пожаловался, что суд отклонял некоторые его вопросы к подсудимым, из-за чего не раз получались споры. А Цуканов и вовсе отказался отвечать на его вопросы. Блинов считает, что его молчание также является доказательством прямого умысла на совершение хищения.
Затем представитель потерпевшего вернулся к Мартынову, который в конце 2018 года уточнил исковые требования к Родинскому, попросив снизить взыскиваемую сумму на 5 с лишним миллионов рублей ввиду регистрации на ИК «КБФ» спорных объектов. Однако сделал он это уже после возбуждения уголовного дела, отметил Блинов. «Пытался скрыть следы преступления?» — рассуждает он.
В конце своей речи представитель потерпевшего отметил, что подсудимые осуществили «захват» цеха, так как хотели получить физический контроль над объектом, продемонстрировать свои намерения и права и сделать вид, что заботятся о своем имуществе. По мнению Блинова, они запутали правоохранителей и протолкнули в СМИ идею, что данное дело заказное.
Два юриста — три мнения
Адвокат Сергея Мартынова отметил, что данное уголовное дело родилось из экономического спора хозяйствующих субъектов. И что Мартынов действовал в интересах надлежащего собственника спорных объектов ИК «КБФ», которому они принадлежат на законных основаниях. Защитник подчеркнул, что ни о каком хищении имущества не может быть и речи, потому что оно не могло быть чужим, так как не выбывало из ИК «КБФ». В подтверждение своих слов адвокат привел статьи Гражданского кодекса РФ, в которых говорится, что право собственности возникает с момента государственной регистрации недвижимости. До таковой сделки по распоряжению имуществом будут ничтожными.
По словам защитника, ни один из свидетелей, допрошенных в суде, не сообщил сведений, которые бы подтвердили незаконность действий подсудимых. Более того, те же допрошенные сотрудники Росреестра утверждали, что все сделали правильно и уверены в законности регистрации имущества за ИК «КБФ». Об этом они сообщили в суде. Показания, данные во время следствия, были несколько иными, но адвокат объяснил это особыми методами действия следователя Шайхутдинова. Напомним, что и сотрудница Росреестра Касьянова, и юрист «НЛК» Кулагина после допросов обращались за медпомощью и заявили в суде об оказанном на них давлении.
«Так как все допрошенные свидетели не могли сказать ничего криминального, вишенкой на торте должны были стать три правовые экспертизы по делу, — отметил адвокат. — Любопытно, что в уголовном деле нет документов о расходах на их проведение. Смею предположить, что проведены они не за счет бюджета, а за счет неизвестных спонсоров. А как мы знаем — кто платит, тот и девушку танцует» (в этот момент в зале раздался смех).
Защитник Мартынова заявил, что проведенные правовые экспертизы нельзя считать допустимыми доказательствами, так как они проведены с нарушением требований УПК РФ, где говорится, что такие экспертизы должны проводить специализированные учреждения госорганов или органов исполнительной власти, созданные для данных целей, а организации, проводившие их, являются образовательными — это Казанский (Приволжский) федеральный университет и Финансовый университет при правительстве РФ.
Адвокат также добавил, что имеются решения судов различных уровней, подтверждающие, что собственником спорных объектов является ИК «КБФ». Например, решение арбитражного суда, который в октябре 2018 года признал, что Родинский не должен выплачивать ИК «КБФ» стоимость спорных объектов, так как они остаются в ИК «КБФ». К слову, данное решение было приобщено к материалам дела.
Кроме того, защитник отметил, что некоторые свидетели (например, партнер, юрист и соучредитель «СФК» Токаревская и бывший конкурсный управляющий ИК «КБФ» Щегольков) заявляли, будто истребовать имущество бумажной фабрики у «СФК» невозможно. Но их мнения, по словам адвоката, объясняются неверной трактовкой законодательства. «Как говорят, два юриста — три мнения», — вспомнил защитник известную поговорку. И добавил, что право собственности на спорные пять объектов никогда ни у кого не возникало кроме ИК «КБФ» и что все пять объектов признаны госорганами законно приобретенной собственностью ИК «КБФ».
В конце адвокат обратил внимание на еще два интересных момента. Первый — то что «СФК» требует возмещения причиненного ущерба, приписав к этому ущербу стоимость железнодорожных путей (18 млн рублей), которые давным-давно были разрушены, то есть их в принципе не существовало. «Так оценивать ущерб недопустимо», — отметил защитник. Второй момент — то что «СФК» в одно время пытался признать за собой право на цех по переработке макулатуры, однако отказался от исковых требований. Не потому ли, что понимал — суд будет проигран?
Адвокат заключил, что в действиях подсудимых отсутствует состав преступления, и попросил суд полностью их оправдать.
«Обвинение построено на фантазиях следователя»
К такому мнению пришел адвокат Ильи Огородникова. Он повторил слова своего коллеги, что невозможно похитить у фирмы имущество, которое ей не принадлежит в силу закона, и что все спорные объекты находятся в собственности ИК «КБФ», а право собственности на них «СФК» никогда не регистрировалось. По мнению защитника, взаимоотношения этих компаний носят исключительно гражданско-правовой характер, и ни о каких уголовных преступлениях речи здесь быть не может, как и о потерпевшей стороне.
Адвокат заявил, что «СФК» еще до покупки имущества бумажной фабрики знал, что оно не зарегистрировано на Царькова и Мосягина. Хотя бы потому, что юрист «СФК» Токаревская еще до покупки фабрики представляла в суде интересы данных граждан. И то что «СФК» является добросовестным приобретателем — это исключительно умозаключение следователя, транслированное впоследствии гособвинителем и представителями потерпевшего, считает защитник.
Он также удивился тому факту, что вся эта петрушка с бумажной фабрикой (мнимые продажи имущества, продажи без регистрации и так далее) произошла благодаря трем лицам, гражданам Беларуси, которые были привлечены к уголовной ответственности и судимы за мошенничество, — Ларицкому, Родинскому и Царькову, а на скамье подсудимых почему-то оказались невиновные и несудимые ранее люди. «Вместо того чтобы дать юридическую оценку действиям указанных лиц по выводу имущества ИК «КБФ» и причинению ущерба кредиторам, в числе которых были государственные и муниципальные учреждения, СК принял решение привлечь несудимых, заведомо невиновных лиц Цуканова, Мартынова и Огородникова», — отметил адвокат.
Он также повторил слова своего коллеги, что «СФК» отказался от иска на получение права собственности на цех по переработке макулатуры, тем самым фатически признав право собственности за ИК «КБФ». Кроме того, адвокат подчеркнул, что по закону приобретатель имущества не может быть признан добросовестным, если на момент совершения сделки купли-продажи оно не было зарегистрировано за продавцом.
Разбил защитник и довод стороны обвинения, что при регистрации спорных объектов за ИК «КБФ» в Росреестр не были представлены сведения об «СФК» как приобретателе этих объектов. Он пояснил — таковые сведения не требует предоставлять в Росреестр ни один закон. Да и потом, подсудимые не могли знать об «СФК» как о добросовестном приобретателе, поскольку он таковым никогда не являлся.
Адвокат заключил, что, по его мнению, следствие велось необъективно с явным обвинительным уклоном, на свидетелей оказывалось психологическое давление, правовые экспертизы нельзя учитывать как доказательства по делу, а на вину подсудимых ровно ничто не указывает: «Настоящее уголовное дело с момента его появления носило заказной характер. Цель — воспрепятствовать передаче недвижимого имущества на сумму в десятки миллионов рублей законному владельцу ИК «КБФ». Доказательств вины подсудимых нет, ни одного. Прошу оправдать их всех».
Адвокат Цуканова привел примерно те же доводы, что и его коллеги — мол, подсудимые стали жертвой незаконного уголовного преследования, деяние, описанное в обвинении, преступлением не является, а «СФК» никогда не был собственником спорных объектов. Было в его речи и про Токаревскую, и про Щеголькова, и про необязательность предоставления в Росреестр сведений о покупателях, и про показания сотрудников Росреестра, подтверждающие невиновность подсудимых, и про закон о регистрации имущества, позволяющий регистрировать таковое по копиям договоров, и про соответствующую судебную практику, и про неправомерно проведенные экспертизы. В общем, все то же самое, что мы подробно описывали выше. В конце адвокат также попросил оправдать всех подсудимых.
После его речи в репликах второй представитель потерпевшего отметил, что по закону ИК «КБФ» следовало бы обратиться в суд и зарегистрировать имущество на основании судебного решения. На это адвокат Огородникова ответил, что пока ИК «КБФ» не зарегистрировал имущество, он не имел права обращаться с иском к «СФК». К тому же, законность действий ИК «КБФ» подтвердил арбитражный суд. К тому же, не было смысла обращаться с иском — ведь имущество не выбывало из ИК «КБФ». Адвокат Цуканова добавил, что даже если бы ИК «КБФ» не стал регистрировать спорные объекты, «СФК» в любом случае никогда бы не смог зарегистрировать их, так как у него нет ни юридических, ни экономических прав на это имущество. А адвокат Мартынова предложил провести проверку действий «СФК», который пытается взыскать стоимость несуществующего участка железной дороги — нет ли здесь покушения на мошенничество?
Последнее слово
Все подсудимые заявили, что невиновны, и назвали дело заказным. «Недоумение вызывает тот факт, что столько сил, средств и времени было потрачено на искажение фактических обстоятельств дела», — сказал Руслан Цуканов.
По его мнению, «СФК» вовлек в спор хозяйствующих субъектов под сомнительными предлогами правоохранительные органы, а последние выполняют несвойственные для себя функции, подменяя арбитражный суд и используя особые процессуальные и властные полномочия для выражения позиции одной из сторон хозяйствующего спора. «Ни один свидетель не дал показаний, изобличающих меня и других подсудимых в совершении преступлений. Прошу вынести оправдательный приговор всем», — заключил гендиректор «НЛК».
