Суд не увидел в Кошкине признаков психопата или идиота

Судья Сергей Кырчанов, который, видимо, счел убеждение Олега Кошкина, что «защита своих прав законным путем не является признаком психического расстройства», объективным, не пошел на «диагностическом поводу» следствия и поддержавшей его прокуратуры. Суд указал при том, что не принимает, как убедительные, доказательства и доводы, представленные следователем СО по Октябрьскому району Валерией Лелековой.

Следует отметить, что это, возможно, первый и за последние годы пока единственный «судейский демарш», очевидно продемонстрировавший возможность независимости судейского пула от «мнения следствия и гособвинения». Ведь текст ходатайства, кроме Лелековой, подписал ее непосредственный руководитель, начальник 3-го отдела Максим Климин и прокурор Олег Чепурных.

Кстати, имя Климина не так давно всплывало в процессе арбитражных «разборок», когда, деля недвижимость, схлестнулись два собственника Мурыгинской бумажной фабрики, один из которых в судебном процессе апеллировал данными из материалов незавершеного уголовного дела. Расследованием якобы и занимался майор юстиции.

Если выбегал — значит, псих

Как рассказал Олег Кошкин, 17 марта следователь Лелекова, позвонив по телефону, срочно пригласила в кабинет для «производства следственных действий», объяснив неожиданность рандеву «отсутствием времени у его дежурного адвоката». И при появлении подозреваемого вручила письменное уведомление о том, что судебный процесс по ее ходатайству о «принудительном помещении в психбольницу» начнется через... 20 минут. Возможно, прекрасно при том понимая, что ни документов, позволяющих осуществить собственную защиту, ни времени для вызова адвоката у Олега Ивановича не было.

По ходатайству потенциально «психически расстроенного» суд отказался перенести процесс на другой день, но, объявив часовой перерыв, дал возможность ответчику хотя бы ознакомиться с материалами дела. За это время Кошкин успел забрать из офиса заранее подготовленные документы: две справки из Ганинской больницы о полном психическом здоровье, справку для разрешения на ношение оружия, диплом о высшем юридическом образовании (бывший прокурор-важняк) и трудовую книжку, которые в процессе суд приобщил к материалам дела.

«Тогда я подумал о том, - вспоминает Олег Иванович, - что решение районного суда будет не в мою пользу и не стал заранее нервничать. Так что спокойно выслушал выступление Лелековой, заявившей, что считает меня психически нездоровым, так как я «выбегал из ее кабинета». А на предварительном следствии и в быту вел себя неадекватно. И еще ее размышления о моем нездоровье, основные на том, что пишу много жалоб, требуя привлечь к ответственности сотрудников СУ, полиции и прокуратуры».

Как пояснил юрист, законодательно предусмотрено, что одного, даже очень настойчивого, мнения следствия о «психической неустойчивости» подозреваемого явно недостаточно для проведения амбулаторной или стационарной экспертизы:

«Я заявил, что из кабинета Лелековой не выбегал, а спокойно вышел после того как передал ходатайство об отстранении ее от расследования моего дела. Сказав при том - мало ли человек не в курсе, - что до официального ответа никаких следственных действий производиться не может. Затем суд, заслушав реплики прокуратуры по поводу моих документов, которые «все фигня», ушел в совещательную комнату и менее чем через час отказал в удовлетворении ходатайства следствия. Которое, судя по внешнему виду Лелековой и как бы моего «дежурного адвоката», было очень большой неожиданностью. Уходили они вместе, что-то бурно обсуждая».

Кстати, как рассказал собеседник, если в его уголовном деле, возбужденном около года назад, поначалу было семь эпизодов о «незаконном создании фирм», и ни по одному из них так и не найдено доказательств, то сегодня в одно дело соединено уже 24 материала. При том в конце марта, когда многочисленные потуги следствия установить психическое нездоровье Кошкина не увенчались успехом, Олега Ивановича не уведомили об очередном продлении следствия на два месяца. «Может решили закрыть?!» - удивляется юрист.