Исповедь Никулина: «правая рука Быкова» рассказал об аферах
«Я говорю не для тех, кто готов надо мной посмеяться, а для тех, кто захочет меня услышать. Поэтому примите мои слова как покаянную молитву перед всеми земляками, хотя и не уверен в том, что грех мой будет прощен. И уж точно, не принимайте мою историю как попытку разжалобить суд и повлиять на срок наказания, к отбытию которого готов, принял как дань и неизбежность, с покорностью и благодарностью, потому что за все мои грехи - там мне и место. И надеюсь на то, что только такое «очищение» даст мне право начать новую жизнь, в которой сегодня нет мамы, детей, друзей и даже... сотни рублей. А есть лишь любящая женщина, готовая меня ждать столько, сколько придется», - начал рассказ Дмитрий Никулин.
Он, по его словам, понимает, что в «его просветление» и веру в Бога немногие сегодня поверят безоговорочно, и, скорее, подумают о том, что «как в жо..е припекло - так к Спасителю и побежал».
Да и сам он пока сомневается в своем истинном и окончательном переходе к свету: «Вот Вы мне сказали - «жулик»... И внутри меня: в сердце, в душе, в голове взорвался гнев: «Какой я тебе жулик?» А потом стало так горько и мерзко - а ведь это правда. Но сегодня могу и хочу сказать спасибо тем, кто пытался вразумить меня на честность, кто хотел и остановил при падении в пропасть... Еще совсем недавно я люто ненавидел Дениса Ерохина, считая, что он меня сдал и подставил. И, чего греха таить, немного и Вас. Думал, чего ж она меня так «поливает», ведь знакомы больше 20 лет?!»
Кстати, позвонив депутату Гордумы Денису Ерохину, Никулин искренне сказал спасибо за то, что «остановил меня сейчас». А не потом, не позже, когда стукнет 50 или 60 лет, и «правосудие до меня доберется», отправив на нары до конца дней.
Я помню как все начиналось
Первая, малоприметная трещина в сладкой жизни Дмитрия Никулина наметилась еще в декабре 2017 года, когда, обедая с Денисом Ерохиным в кафе, он услышал слова приятеля, вдруг посоветовавшего пойти в полицию.
«Я немного офигел: какая полиция, кого надо сдать, какую правду рассказать, чтобы не сесть, а быть свидетелем? Казалось, Денис нес полную чепуху, призывая меня самому пойти и рассказать правду о воровстве, процветающем в Горадминистрации. И о том, что во главе почти каждого организованного жульничества стоит Владимир Быков. Тогда я разозлился. Очень. И не потому, что не знал, что Быков вор, а потому, что был он «неприкасаемый», а для меня «батя». Батя - благодетель и генерал, который дал мне погоны старлея и хорошую, в смысле, доходную, работу. Понятно, что в тот день я послал Дениса на хрен».
Как вспоминает Никулин, с Владимиром Быковым он познакомился почти случайно, еще в 2006 году, когда был директором социально-культурного центра «Семья», работавшего на базе ДК «Авитек»:
«У нас впервые проводили праздник, посвященный проводам призывников в кремлевский полк. Быков, военком и генерал, тогда отказался выступать в «Родине», где его прямо на сцене дико шибануло током от микрофона. Наверное он обратил на меня внимание из-за военной выправки, а под коньячок слушал о моих проблемах: в 1999 году я ушел из армии в звании лейтенанта, не дослужив месяц до звезд «старлея». Кстати, когда говорят, что Владимир Васильевич регулярно упивался, это не правда. Это мы могли быть под столом, а он ни-ни - самый настоящий генерал».
Вскоре при старании Владимира Васильевича Дмитрий Никулин, не служа в армии уже много лет, получил звание старшего лейтенанта и должность замдиректора МАУ «ЦДС». И тогда с легкой никулинской руки, Быков, как тогда казалось навечно, стал «батей» и «отцом родным», и Дмитрий наивно полагая, что сам он теперь его «правая рука».
«Рос я без отца, и больше моим воспитанием занималась бабушка, так что в детстве слаще репы не ел. А тут на меня свалились деньги, уважение, должности и предложенное «батей» депутатство. Понимал ли я, что мы жулики, пляшущие под дудку главы города? Конечно. Был ли страх? Был. Но он ушел, и остались только деньги, машины, жилье, толпы друзей, красивых женщин и застолья - все это делало меня слепцом, стоящим перед пропастью. И, конечно, очень влияла уверенность, что «батя» всесилен», - говорит собеседник. Уточнив, что получить первый срок глава города мог еще в 2013 году по уголовному делу «о троллейбусах».
Тогда гендиректор «КТП» Сергей Шулаев (как выяснилось, брат зам главы администрации Павла Кошкина) якобы дал подробные показания о том, сколько и когда лично заносил Владимиру Васильевичу за провернутую аферу. Но «московская крыша», делавшая Быкова неприкасаемым (кто этот человек, Никулин сказал, что не знает - сам ни разу его не видел), всегда проявлявшаяся в момент возникновения неприятностей с законом, «разрулила все проблемы».
Тогда же Дмитрия неприятно царапнуло то, что ни один из тех, кто поживился на «троллейбусном мошенничестве» (вместо троллейбусов были куплены и установлены на старые ходовые новые кузова) начисто забыли про Шулаева и «не грели его в тюрьме».
Ближе к финалу
В последние годы работы Быкова в городской администрации росли и крепчали аппетиты всех его подельников: деньги из города, как говорит Никулин, «выводились миллионами». И не только через «Электронный проездной», но отдельные свои дела «батя проворачивал в «АТП», где директором был назначен его военный заместитель Николай Дубровин.
Кстати, согласно показаниям Никулина, за участие Дубровин требовал долю - по миллиону рублей в год. (Как стало известно, сегодня Дубровин ожидает вынесения приговора за «получение взятки», срок которого, по мнению юристов, может быть «гораздо больше пяти лет».)
«В то время я был как бы «хранителем общака», раздавая украденные деньги подельникам соразмерно степени их участия в афере. Очень жадным был Олег Чичибабин (экс-начальник Отдела транспорта горадминистрации, получивший в апреле по приговору суда 2,6 года ИК «общего режима»). Это он в суде вспомнил о малолетнем ребенке, дочери-студентке и пожилых родителях, о которых должен заботиться. Еще жаднее был «Рыба» (бывший директор «ЦДС» Александр Рыболовлев, приговор - 3,1 года ИК «общего режима»), который звонил постоянно и требовал свою долю. Быков же наворованное нами не брал, а использовал «приход» на партийные нужды и выборные кампании».
Понятно, что, как пояснил Дмитрий, расправлялся с неугодными кандидатами на депутатство Владимир Васильевич не своими руками, а якобы отдавал «послушникам» приказы и распоряжения, кого и как убрать или задвинуть подальше:
«Рассказывать о всей выборной схеме (вбросах бюллетеней, подкупе, запугивании, 500-рублевых избирателях и прочем) не буду, так как сам многого не знаю. Но лично участвовал в подленькой подставе, называемой «холодный звонок». Тогда привозились незарегистрированные телефонные «симки», и нам полагалось звонить населению по десятку раз в день, убеждая голосовать «за прекрасного человека». Далее называлась фамилия кандидата. Люди зверели от назойливости, и голосовали за других».
Дорога в Тбилиси и обратно
Кстати, Дмитрий Никулин не скрывал, что решение покинуть область и границы России, принимал не спонтанно и не в одиночестве:
«Мне сказали, что не надо общаться со следствием и не стоит давать показания против Быкова, который наверняка вскоре разберется со всеми проблемами. Так что, когда 10 октября 2018 года арестовали Рыболовлева, на другой день сел в машину и поехал на юг, сказав при том своим, что вернусь к новому году - я был в том уверен. Как и в «бате», который, несмотря на все свои «шалости», уже командовал Законодательным собранием. Так что, преодолев тысячи километров беспрепятственно, и лишь в Дагестане на меня жестко наехали на КПП, рванул в сторону Верхнего Ларса и 14 октября пересек границу Грузии. Остановился в Тбилиси, в самой дешевой гостинице «Тифлис».
Поначалу Дмитрий Георгиевич ни совестью, ни страхом не мучился, но подробно изучал все материалы СМИ об «Электронном проездном», парке «Победы» и «танковом топливе», так что в ноябре «потерял розовые очки».
«Вначале меня объявили в федеральный розыск, потом Рыболовлев и Ганьба, заключив досудебное соглашение, обвинили в организации преступлений, так что на мне сразу повисло 9 статей. И хотя адвокат говорил, что все показания, данные против меня, не выдерживают никакой критики: дескать, не тянешь ты, Дима, на организатора - не тот ресурс и ум («Я тогда даже обиделся: выходило, что он меня дураком назвал» - Д.Н) начал я думать о ситуации по другому. Вначале жалел себя: ну что я такого сделал? Украл? Так чуток, а потом пришел к выводу, что не был мне Владимир Васильевич «батей», а использовал меня в своих делах как идиота, как послушную собачку или цепного пса».
Дмитрий надолго задумался, а потом спросил: «Наверное вы подумали, что сейчас начну говорить о том, что не виноват. Что не соображал, и меня подставили? Увы, нет: сам я, осел, во всем виновен - быть вором меня не принуждали».
Самым страшным днем для Дмитрия стало 13 января, когда позвонила сестра и сказала, что умерла мама.
«Как объяснить, что почувствовал в тот момент, понимая, что ее смерть на мне. Ей было чуть больше 60, она читала про меня все, что пишут в газетах. Знала и верила, что я не такой, страдала, и сердце ее не выдержало. А я тут, в Грузии, даже не смогу ее проводить. Тогда я пошел и купил чачи. Много чачи. Сколько было дней, которые чернее ночи, я не помнил. Только однажды проснулся и, увидев оторванную люстру, вспомнил, что вчера, решив, что жизнь не имеет больше смысла и нет мне места на земле, решил повеситься. Но Бог не дал мне свершить еще один смертный грех. Значит, у меня есть шанс попробовать исправить если не все, то многое», - прерывисто говорит собеседник, пряча глаза за стеклами черных очков.
Тогда Дмитрий поехал в самый старинный и намоленный в Грузии храм, где простоял службу, идущую на чужом языке: «Мне не надо было понимать слова - какая разница на каком языке говорит с тобой Бог. Слезы катились горохом, я их не вытирал пока не подошел батюшка и не спросил, что у меня случилось. Долгий ли был разговор - тоже не помню, кроме его последних слов: «Бог тебя любит». Дмитрий, по его словам, пытаясь разобраться в себе, ночами ходил по старинному городу, «стерев до стелек три пары обуви»:
«Я перестал бояться суда и тюрьмы - страшнее смерти мамы не было уже меня ничего. И тогда, держа в руках фотографию, где она лежала в гробу с улыбкой на лице, позвонил следователю. Мне сказали: приезжай, расскажи правду, потом отсидишь и начинай новую жизнь. Я уже был почти готов сдаться - в Грузии хорошо, но это не моя земля, не мой дом, и тогда мама впервые пришла ко мне ночью. Я думал, что будет браниться, но она с любовью сказала: «Держись, сын». И тогда я поехал домой».
Как рассказал Дмитрий Никулин, врать следствию он не хотел и не стал, даже, чтобы обелив себя, уменьшить долю собственной вины. Как и не скрывал истинную роль в преступлении каждого из подельников и их «идеолога». Так что однажды на суде «бывший батя» даже воскликнул: «Зачем ты сюда приперся!»
«Знаете, - грустно говорит бывший депутат, - я почему-то уверен, что все рассказанное не впечатлит тех, кто продолжает «грабить город». Мы, по сравнению с ними, кто сегодня «тащит мешками», дети из песочницы. Я, например, поначалу не особенно мучился совестью, так как считал, что бюджетных денег умыкнули совсем немного, а брали то, что сами заработали. Жулики новой формации растаскивают бюджет так лихо, будто уверены, что имеют на то право. И остановить их может только суд или дикий страх оказаться на нарах. И никакие увещевания для них, родившихся без совести, не годятся».
