В Кирове судят врача НИИ Гематологии из-за смерти пациента

Эскулапу предъявлено обвинение в «оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших по неосторожности смерть человека» (ст. 238 часть 2 УК РФ), подразумевающее наказание до шести лет лишения свободы. Дата первого заседания пока не определена.

7 ноября уведомленный прокуратурой о необходимости ознакомиться с обвинительным заключением Ярыгин слег с подозрением на инфаркт. Но врачи диагноз не подтвердили, указав лишь на скачок давления.

«Мы не были удивлены поведением человека, который, по нашему убеждению, методично убивал нашего отца Евгения Свечникова, - говорит его дочь Ирина. - Ведь ситуацию заранее предсказала адвокат, предупредив, что едва дело доходит до суда, как медработники, дабы избежать наказания и ответственности, якобы находят возможность «прикинуться мертвыми, тяжко больными или недееспособными».

Тем более что прокуратура получила заключение о том, что Денис Николаевич вполне способен прочесть документ и осознанно поставить под ним подпись.

Умер от болезни, которой нет

Евгению Свечникову диагноз хронический лимфолейкоз (ХЛЛ) поставили четыре года назад, но лечащий врач утешил: в его возрасте болезнь опасности для жизни не представляет. В конце 2016 года с обычным ОРЗ Свечников был госпитализирован в федеральный НИИ Гематологии, который располагается в Кирове, по причине «низкого гемоглобина». Но не пошел на поправку, а стремительно терял силы. Тогда семья перевезла его в Израиль, где выяснилось, что «смертельное ухудшение здоровья», скорее всего, связано с проведенным в кировском НИИ курсом химиотерапии, вызвавшим иммунодефицит. Так что причиной ухода стал... сепсис.

Когда прах Евгения Илларионовича привезли в Киров, его родственники обратились с заявлением в Следственный комитет, настояв на вскрытии. Причиной стало не только израильское заключение о причине смерти, но и поведение местных эскулапов. Например, лечащий врач Свечникова - Денис Ярыгин - объяснил появление поддельной подписи пациента в «информационном добровольном согласии» на проведение химиотерапии (ни сам больной, ни его родня не знали о проводимом «лечении») тем, что при поступлении в клинику пациент был крайне тяжел, и весь день пролежал под капельницей. Поэтому его подпись, полученную в «сумеречном состоянии», эксперты не могут «опознать». Хотя в больницу Свечников пришел своими ногами и тут же был отпущен домой на новогодние праздники. Так как его состояние было в норме.

Вначале, возбудив уголовное дело «по факту», следствие назначило первую экспертизу в кировской ЛСЭ и вскоре получило заключение, устроившее всех, кроме потерпевших. Так как, согласно выводам тех, кто мало смыслит в хроническом лимфолейкозе, скончался Евгений Свечников от «имевшегося у него заболевания». На что глава СО по Ленинскому району Константин Башков якобы заявил: «Дело будем закрывать. Мне понятно, от чего он умер»

«Что же понял человек с юридическим образованием, если, согласно заключению патологоанатома, в костном мозге папы раковых клеток не обнаружено, а эксперты пишут: умер от рака. Но Башков легко сей казус объяснил, воскликнув: «Так его же вылечили»! Но не смог пояснить, почему же тогда «вылеченный от рака» взял и от него умер», - говорит Ирина, дочь Евгения Илларионовича.

Тогда же родственники покойного заявили ходатайство об исключении из материалов уголовного дела выводы ЛСЭ, как содержащие недопустимые доказательства. Например, по их мнению, эксперты, не предупрежденные об ответственности, не изучили медицинские карты Свечникова и гистологию, а также проигнорировали анализ крови, взятый у него при поступлении в больницу. А ведь именно на основании этого анализа врачи должны были отказаться даже от мысли о проведении пациенту «химии». Тем более что основной вопрос следствия, а почему назначили химиотерапию, так и остался без ответа.

Однако ходатайство, которое, по мнению потерпевших «содержало лишь те факты, которые если не подтверждали невиновность, то хотя бы не вопили о виновности врачей», было отклонено, и находилось в деле параллельно со второй экспертизой вплоть до 5 августа нынешнего года. Именно в этот день ходатайство потерпевших было удовлетворено, и следствие приняло во внимание только заключение специалистов новосибирского Госцентра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз: «...смерть Свечникова наступила по причине лечения».

«Услышав эту весть, мы рыдали всей семьей, но это не были слезы отмщения, а скорее, удовлетворения, что такие, как Ярыгин, люди в белых халатах, больше никогда не возьмутся за пациента. Мы надеемся, что действия подельников тоже получат оценку если не в суде, то хотя бы в среде кировских и российских врачей.

Кто убийца? Болезнь или врач?

До сих пор родственники Евгения Илларионовича вспоминают, как пришлось им преодолевать «круговую врачебную поруку», отчего-то поддержанную следствием:

«Зачем врач целый месяц держал папу в больнице, сообщая ежедневно, что ему все лучше и лучше, хотя с кровати он уже не вставал, а температура ниже 39 не опускалась. А еще врач спрашивал у нас разрешение на применение нового лекарства - Циклоспорина, который «мгновенно поставит пациента на ноги». Хотя доктор Гур, что лечила отца в Израиле, назвала препарат «контрольным выстрелом в голову». Значит ли это, что Ярыгин просто ускорял смерть отца, чтобы он тихо умер и спокойно, без вскрытия, здесь же был похоронен?»

Или, например, когда вдова Евгения Свечникова, написав на имя директора института Парамонова заявление о выдаче медицинских документов усопшего, получила отказ, так как, по версии гематологов, информация является врачебной тайной. Надеясь, что проблему решит суд, родня Евгения Илларионовича получила лишь новую пищу для размышлений. Ведь председательствующая заявила об отсутствии у вдовы нотариально заверенной доверенности, не пояснив при том, как ее можно получить у покойного.

Не менее поразила семью и переписка с кировским Росздравнадзором, в ответе которого значилось: лечение было правильным, своевременным и ЭФФЕКТИВНЫМ! Притом что ни одного документа(кроме свидетельства о смерти), на основании которых были сделаны заключения, у специалистов «надзора», по убеждению родственников, быть не могло, так как находились они в уголовном деле.

Также, по мнению родственников, 3 мая следователь Евгения Давыдова сорвала видеоконференцию, во время которой под протокол и в присутствии свидетелей Оделия Гур, ведущий израильский специалист в онкогематологии, лечащий врач Евгения Свечникова, отменившая в тот день прием и операции, готова была дать показания, изобличающие как «убийственные» методы лечения больного с диагнозом хронический лимфолейкоз.

Что вряд ли в дальнейшем позволило бы следствию и суду не только не сомневаться в пагубной методике лечения пациента, но и, отказавшись от первоначальной версии «ошибочного лечения», заподозрить медиков НИИ Гематологии в «целенаправленном уничтожении больног» для сокрытия следов своей непрофессиональной деятельности.

Однако следователь Давыдова в тот день просто не отвечала на звонки телефона. При этом Евгения Сергеевна, поначалу сама же настаивавшая на допросе Оделии Гур, при поддержке начальства направившая в Израиль официальные запросы, вдруг начала утверждать, что «...будь она юристом», признала бы опрос «филькиной грамотой», а суд счел бы это недопустимым доказательством.

Как пояснила дочь Евгения Свечникова, она убеждена в том, что прямой причиной смерти отца стала деятельность местных гематологов, а Денис Ярыгин не просто по глупости или неумению лечил больного категорически противопоказанными ему препаратами, полностью уничтожившими иммунную систему, но и, убедившись в том, что не оставил пациенту шанса на выздоровление, аналогичными средствами якобы ускорил время его ухода.

Кажется, разобрались

Кстати, едва глава Следственного управления Айрат Ахметшин оценил работу «ленинских сотрудников», точнее, следователя Елены Давыдовой, как все их требования были удовлетворены.

«Пока не попали на личный прием к Айрату Саетовичу, где он вник в суть дела, мы больше года обивали пороги следствия, которому в лучшем случае было плевать на смерть нашего отца, а в худшем — следствие стояло на стороне врачей. Например, лечащего врача Дениса Ярыгина, бывшего тогда свидетелем, первого знакомили с заключением экспертов, а на нас, потерпевших, у следователей никогда времени не было», - говорят родственники покойного.

Они пояснили, что в материалах уголовного дела содержатся неопровержимые доказательства вины врача Ярыгина: результаты почерковедческой экспертизы о подделке подписи пациента, по их убеждению, не дававшего согласия на лечение. Также зафиксированы факты фальсификации медицинских документов перед передачей их в органы следствия. Имеется и заключение профессора медицины и права Екатерины Майер о множественных нарушениях ведения медицинской документации. А главное - в наличии подтверждения того (о чем заявили еще израильские медики), что «септический шок вызван синегнойной палочкой, которой пациент заразился в кировском НИИ», а наличие внутрибольничной инфекции подтверждено результатами еще прижизненных анализов.

Виновны скопом?

Кстати, едва Ярыгин стал подозреваемым, как все свои показания начал сводить к одному: якобы виновен вовсе не он, а завотделением химиотерапии Логунова и главный врач НИИ Гематологии Минаева, которые должны были вести наблюдение за правильностью поставленного им диагноза и назначенными препаратами, то есть, ежели под его, ярыгинскими, назначениями стоят подписи руководства, то и весь спрос за смерть пациента с них.

«Теперь, спустя полтора года после смерти папы, мы ждем суда над врачом, загубившим дорогого нам человека. Но не стоит думать, что сделано это только из-за смерти отца. Ради других людей, которых до смерти залечили или залечат такие же нерадивые, неумелые, трусливые и жадные доктора, мы прошли труднейший путь. Сколько вложено сил и средств, чтобы доказать вину Дениса Ярыгина. Чтобы все остальные доктора поняли, что жизнь и смерть пациента — это, в первую очередь, ответственность. Мы думаем, что, если процесс над Ярыгиным будет открытым, то на него придет немало кировчан, считающих врачей виновными в смерти своих родственников».