Как банкротство «Слободского молочного комбината» переросло в личную войну

Согласно недавних решений Арбитражного и гражданского судов, долг Злобина перед банками и бывшим партнером превысил 100 млн рублей. И виной тому, как считает Игорь Николаевич, стали предательство «лучшего друга» и, возможно, заранее продуманная схема.

«С Димой мы вместе учились и подружились еще в 1986 году. С тех пор работали вдвоем, как мне казалось, на полном доверии. К началу 2000-х мы владели несколькими крупными предприятиями: «СМК», «Хлебозавод №5», пивзавод «Бочонок» в Ухте, магазины «Недельный запас», десятка полтора «Караваев» и многое другое. Начиная новый бизнес, акции делили в равных долях, оформляя их на себя, на дальнюю и близкую родню, так как друг в друге не сомневались», - вспоминает Злобин историю успешных тогда «кировских бизнесменов».

Он же также пояснил, что Елькин, больше занимаясь развитием бизнеса, якобы получал в банках многочисленные кредиты, а сам он, равно как и его партнер, легко становился поручителем и залогодателем:

«Я не особенно вникал в его работу, - говорит Злобин, - тем более, что у меня были свои задачи. А он на мои вопросы отвечал, что так надо, и все будет хорошо. Я верил ему безоговорочно, поэтому в качестве залога вносил в том числе и личное имущество. Пока через 30 лет совместной деятельности не заподозрил, что Елькин, возможно, решил меня кинуть».

Как пояснил бизнесмен-должник, сомнения возникли в тот момент, когда над «СМК» нависла угроза банкротства, разрешившаяся в начале прошлого года определением Арбитражного суда о начале конкурсного производства.

Напомним, что январе 2019-го СПК «Авангард» обратился с заявлением о признании АО «СМК» банкротом. В процессе разбирательств сформирован реестр кредиторов, куда, кроме заявителя, вошли еще 13 небольших фирм. Также в реестре - «Россельхозбанк» с долгом в 45,6 млн рублей, УФНС России (их требование составляет более 2,6 млн,) и сам владелец комбината Дмитрий Елькин (точнее, его мать, владеющая контрольным пакетом акций), выкупивший у ВТБ-банка задолженность своего же комбината на сумму 31,7 млн рублей.

Чему активно сопротивлялись представители сельхозпредприятий, поддержанные Росреестром, и представители акционеров. Они ссылались на то, что Дмитрий Владимирович якобы является лицом, «допустившим ситуацию банкротства». Однако суд не услышал возражений, так что Елькин был внесен в реестр, и вместе с «Россельхозбанком» вошел в состав Комитета кредиторов, как имеющий большинство голосов по сумме задолженности.

Были деньги - и не стало

«По моим расчетам, - убежден Злобин, - о банкротстве предприятия не могло быть и речи. Комбинат активно работал, выпускал продукцию, и даже переброшенные на него в 2010-2011 годах долги, полученные в виде кредита на развитие «Хлебозавода» (вся кредитная нагрузка составляла тогда 80 млн. руб), не могли привести к такому итогу».

Тогда Игорь Николаевич, по его словам, «провел свою проверку» и убедился, что деньги, примерно миллионов 60, якобы ушли в неизвестном направлении. И на собранном им совещании предложил уволить директора завода, но Елькин резко отказал, чего прежде за ним не наблюдалось. И вел себя как полноправный хозяин, а Злобин, как вспоминает, вроде, «получался не у дел».

Как рассказал бизнесмен, еще в 2000 году они с Елькиным приобрели три миллиона акций «СМК», разделив их между собой поровну. Частично ценные бумаги были оформлены на родственников обоих партнеров - всего на шесть человек. Но 500-тысячный пакет акций Злобин передал своему отчиму Юрию Матренинскому, умершему в 2009 году. После чего матренинские акции перешли в собственность Елькина. Точнее, его матери.

«Восемь лет я не знал, что бумаги, возможно, были украдены... Каюсь, не проверял, так как вообразить, что меня обчистят, просто не мог. Конечно, я обратился в полицию, где установили, что по личному распоряжению Елькина, юрист «СМК», внесла в реестр, а тогда это была обычная тетрадка, хранившаяся в сейфе, запись о новом владельце. Но уголовное дело, где значится, что «неизвестными лицами акции были переписаны на мать Елькина, прекратили по «срокам давности». Так мой партнер стал владеть контрольным пакетом (58,33), не заплатив за него ни копейки».

Наверное тогда, как предполагает Злобин, Дмитрий еще не планировал раздеть «его догола», поясняя, что получилось такое безобразие случайно. И даже на том же совещании якобы выдал расписку, гарантируя вернуть средства. Но не вернул, а суды и следствие в расчет ее не берут: то номера паспорта нет, то еще чего-нибудь не хватает... Короче, не документ.

Гарантами были все, а платить одному

Летом 2018 года, удовлетворив требование «Россельхозбанка», Арбитражный суд обязал Злобина погасить кредит в размере 49 млн рублей. Хотя целый год «бывший друг Елькина» доказывал, что лично заем не брал, что ведется расследование о «хищении денежных средств СМК» и говорил о том, что якобы «..лично Елькин через аффилированные фирмы вывел с «СМК» 67 миллионов рублей» (согласно справке БЭП, в 2014-2016 годах с комбината было выведено около 50 млн рублей на фирмы, подконтрольные Елькину и директору «СМК» Ветошкину - Е.О). Но суд счел, что «это к делу не относится».

В том же году Дмитрий Владимирович обратился с иском в Слободской суд, требуя взыскать с «бывшего друга» 20 млн рублей в пользу... себя. Так как незадолго до того якобы выкупил с рассрочкой у банка «ВТБ» собственноручно взятый кредит. И опять суд, возможно, принял позицию заявителя, хотя поручителем перед банком был и сам Елькин, и... его мать, в чем убежден Игорь Николаевич. А также суд не обратил внимание на то, что рассрочка по выкупленному Елькиным кредиту оформлена до 2021 включительно.

Сегодня Арбитражный суд снова разбирается в делах бывших партнеров, и снова по заявлению Дмитрия Елькина, который намерен признать Игоря Злобина банкротом как физлицо.

«Приставы конфисковали у меня тысяч 200, но это, видимо, не та сумма, которой готов удовлетвориться Елькин. Его расчет, наверное, прост: в процессе разбирательства суд может расторгнуть сделки с покупателями земельных участков (на сумму около 100 млн рублей - И.З), бывших ранее моими, и находившихся в залоге у «Россельхозбанка». И отправить их в «мою конкурсную массу», - убежден ответчик.

В правоохранительные органы Злобин, по его словам, обращался «около 10 раз», но уголовные дела, возбуждаемые полицией, отчего-то тихо сходят на нет.