Право на защиту ограничили по времени

По мнению Бажиной,уже обжаловавшей судебное решение, даже владей она скорочтением, даже на простое пролистывание любовного романа или иной беллетристики, сроки определены не реальные.

«Мое уголовное дело фабриковали два года, а следствие, обратившись в суд за решением об ограничении сроков ознакомления, просило всего... пять рабочих дней. Суд частично удовлетворилтребования, удвоив время, видимо сочтя, что 500 страниц в день, по 1,5 минуты на каждую, мне и моему кировскому адвокату прочесть посильно. Зато не ограничил во времени работу второго московского адвоката».

По мнению Татьяны, говорить о простом прочтении дела просто глупо - это же не роман. Дело нужно тщательно изучить, написать ходатайства и отработать тактику защиты. Но, возможно, Фемида полагает, что обвиняемая будет трудиться не 10 рабочих дней, а 14 календарных, и не по 8 часов, а полные сутки без сна, еды и посещения уборной, так что за 336 часов она не только изучит, но и грамотно подготовит и отправит по нужным адресам свои возражения.

Смешнее смешного

Уже беглое знакомство с первым томом дела показало, что Бажину ожидает огромный объем работы: во-первых, в уголовном деле нет описи собранных материалов, без которых их рассмотрение судом невозможно. Хотя в приказе МВД о «порядке делопроизводства» указано, что без описи никак.

Кстати, на жалобу юриста в областную и районную прокуратуру в установленные законом сроки не ответили. Также сразу обнаружилось, что протоколы допросов подписаны разными следователями: на первом листе, например, стоит одна, на втором и третьем - другие фамилии. При этом, как убеждена Бажина, следственная группа была сформирована гораздо позже, чем датированы документы, и через месяц расформирована с формулировкой «за ненадобностью». Сегодня поданы заявления в прокуратуру и суд об исключении протоколов, как доказательств, из дела. А их почти том!

Вспоминать не надо

И еще Татьяна увидела массу заявлений потерпевших, как под копирку, об отказе от очной ставки. Почему? Просто не хотят ее видеть, убеждена юрист. И для следствия «капризы верхошижемских страдалиц» стали веским аргументом, наверное, в связи с имеющимся печальным опытом. «Зачем следствию очная ставка? - говорит Бажина. - Они уже попробовали - и сели в лужу. Одна «пострадавшая» утверждала, что денег от меня не получала. И даже рыдала от горя и обиды. Но, едва увидев свою расписку и услышав, что требую почерковедческую экспертизу, как сразу «вспомнила», что деньги получила».

Бажина написала заявление о привлечении землячки к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, но получила отказ: дескать, чего с нее возьмешь? Ну пьющая бабка, ну приняла лишнего,заснула и забыла. А сейчас вспомнила... Только расписки всех, что возвращала деньги, у кого одолжила на развитие своего бизнеса, у юриста имеются.

«Я почти уверена, что мое дело не дойдет до суда, настолько оно абсурдно, - говорит Татьяна. - Мои заимодавцы брали кредиты в банках, получая от меня на руки откат в 10% от суммы. А я рассчитывалась с финансовыми учреждениями, у которых нет ко мне претензий, в срок и в полном объеме. Почему потерпевшими признаны граждане - очень большая загадка».

Как говорит Татьяна, следователь очень часто повторяет при ней фразу: «Чтобы выиграть войну, надо проиграть сражение». Это Бажина расценивает однозначно: следствие не пытается установить истину, а ведет войну с предпринимателем, где все средства хороши. Вплоть до помещения противника в «психушку», убеждена юрист.

Дело, которого не должно быть

Как рассказала Татьяна Бажина, уйдя из Адвокатской палаты, она начала собственный бизнес, на развитие которого требовались средства. Пришлось занимать у земляков (тогда Татьяна была в «черном банковском списке», как человек, отсудивший у «Ренессанс Кредит» 300 тыс. рублей за нарушение закона и ее прав при подписании договора кредитования).

Весной 2016 года по домам кредиторов начали ходить представители местной полиции, с которыми у Татьяны «сложились неприязненные отношения в связи с ее профессиональной деятельностью», уговаривая написать заявление о мошенничестве, хотя к тому времени она погасила долги на 90-95%. 12 раз полицейские пытались возбудить в отношении нее уголовное дело, но каждый раз получали от районных и кировских силовиков «отказ за отсутствием состава преступления».

И лишь Первомайский отдел полиции отчего-то взялся за раскрутку «верхошижемской истории», поначалу возбудив уголовное дело в отношении «неизвестного лица». Хотя к тому времени в проверочных материалах имелись и объяснения Бажиной, и расписки, и платежные документы.

Подозреваемой Татьяна стала в марте 2017 года, и вскоре ей вручили первое обвинительное заключение: «...взяла у Бакулиной 160 тыс. рублей по расписке. В течение года отдала 172 тыс., похитив 224». Или, например, «...взяла 250 (25 тыс. отдала сразу в благодарность), 230 выплатила, похитила 270».

«Откуда взялось обвинение в хищении - понять невозможно. Деньги брала на развитие бизнеса, отчеты о том представлены, и под расписку, а не украла. И корысти нет: забрать себе недоплаченныекому-то 8-10 тыс. рублей. Причем, я предлагала рассчитаться со всеми, но мои соседи простодушно говорят: нам следователь сказала,чтобы деньги не брали и через суд не требовали, тогда ее в тюрьму не посадят».

По жалобе Татьяны суд признал все допросы в апреле-мае 2017 года незаконными. И тогда у следствия, по мнению Бажиной, остался один шанс, чтобы довести до конца полуторагодовалое дело, направить подозреваемую в «психушку» за «нужным диагнозом». С начала марта по 15 августа следствие, поддерживаемое прокуратурой и судом, старательно загоняло Татьяну в стационар для принудительного освидетельствования, объясняя всем потерпевшим и свидетелям, что дело закроют так как у нее «серьезные проблемы с психикой». Пока Президиум облсуда не признал действия следствия незаконными и не отменил решение.